Однажды снег застал меня на Урале. Знаменитый промышленный город, затерянный среди гор (по крайней мере мне нравилось так думать) и черный от пыли вдруг стал становится совершенно чистым.
В негласном соревновании между угольной взвесью и хлопьями снега, последний побеждал внезапно: просто потому, что стал идти с какой-то потрясающей уверенностью, спокойно, твердо, большими, ощутимыми кусками покрывая все вокруг. Как если бы в «Пейнте» кто-то выбрал «ластик» и задумал переиначить все до того момента рисованное.
Добираясь от вокзала до места проживания, я заблудился. Карты у меня были только «Атласные», телефон мобильный, но не всемогущий, без яркого дисплея и с бесполезными кнопками.
Одинаковость промышленной застройки и постепенно исчезающие под слоем снега дороги уверенности не придавали. Царившая в свете оранжевых фонарей безлюдность тем более.
Вдруг одна из безоконных коробок проявила жизнь внутри себя: в кажущейся до того сплошной стене распахнулась дверь, на улицу выбежала…ну пусть будет девушка. Хотя я про себя сразу назвал ее принцессой.
Не по погоде короткая юбка из коттона, кроссовки, колготы с «зацепами». Венчала все это ярко-оранжевая олимпийка о трех полосах и белой лилии. На голове спутанные волосы, на лице черные пятна растекающейся туши – она рыдала.
В голове каруселью будущих неприятностей понеслись сценарии развития событий. Хэппи энда ни один не предвещал. Я трусовато подумал ретироваться, но куда? К тому же она в меня почти уткнулась – залитые слезами и тушью глаза тому способствовали. Но истерики вроде не было. Пару всхлипов. Так. Увидела меня. Окинула взглядом. Собралась.
— Молодой человек, — голос с легкой хрипотцой выдавал не столь юный возраст, а дыхание скорее всего верно говорило об одной из причин слез, — угостите даму сигаретой!
И откуда только берется это внезапное, кокетливое. От Советского шампанского? Или это на уровне памяти предков? Достал полупустую пачку. Протянул ей. Неловко затянувшись, она вдруг снова начала всхлипывать.
— Я же знала, что он с Жанкой мутит, — объяснения стартовали без малейшей просьбы с моей стороны, — и все равно обидно, понимаешь?
— Понимаю, — ответил с облегчением. Ладно хоть ничего серьезного не случилось.
С другой стороны, как ничего серьезного. Жанка, как бы ее ни звали, это почти всегда очень серьезно, когда тебе 17. Причем не очень важно с какой ты стороны.
Я зачем-то протянул ей еще пару сигарет. Она вдруг перестала всхлипывать и улыбнулась так, будто счастлива сразу здесь и сейчас.
Между тем снег продолжался, кажется, наши ступни были уже присыпаны и не заметны. Нужно было срочно что-то решать.
— Слушайте, а как попасть на Егорова 17? Я кажется потерялся…
— 17 это вообще в другой стороне, минут 20 пехать,
— Так себе перспективка…
— Да, и метет, капец короче, пойдем лучше к нам, у нас там день рождения, ну и все такое…
— Спасибо, конечно, но…
— Пойдем!
И все-таки я откланялся. Развернулся в указанном направлении и ушел искать своего Егорова…
Пёхал почти час. Гостиница квартирного типа, «очень столовое» вино, просто чтобы уснуть в незнакомом месте. Снег перестал в тот самый момент, когда я пересек порог временного пристанища. И снилось мне всякое….
